Государственный природный биосферный заповедник

Росомаха в степи

В конце января 2012 года поступило сообщение от инспекторов, что по заповеднику прошел крупный зверь. Фото его следа с лежащей рядом сигаретной пачкой прислали мне по мобильнику. Размытый отпечаток похож на след крупной кошки. Как она могла у нас оказаться? В степи, в сотнях километров от мест обитания? Да, следы не то молодого тигра, не то барса и прошлой зимой, и нынче отмечены на востоке Борзинского района. Но там лес по горному хребту. А у нас – всхолмленная снежная равнина, открытая со всех сторон. Снежный барс живет в пустынном Гобийском Алтае и не боится открытых пространств. Неужели барс?

Сразу же позвонил очередной смене и попросил протропить сколько удастся след. Как выяснилось, его давность уже пять-шесть дней.  Нашим удалось проследить следовую дорожку  километров 30, потом стемнело. На следующий день приехал сам, и с такими же любопытными коллегами мы продолжили следопытство. Рассмотрев следы, вся наша опытная, но, все же, степная команда почти не сомневалась, что прошла крупная кошка – больно хотелось догнать по степи и сфотографировать «барса», еще раз подтвердить, что он водится в Забайкалье и может преодолевать большие открытые пространства. След был староват, часто терялся под многочисленными набродами скота и лошадей, передувался, на возвышенностях был затянут крупной изморозью. Иногда сомневались, что кошка. Слишком короткий шаг, задние ноги не попадают в отпечатки передних. Устал зверь? Или кто другой? Очень легкий – не сильно проваливается. Про росомаху мысль возникла тоже. Но что ей-то тут делать? И однажды прыжок был длиной четыре метра...

Зверь двигался, почти не останавливаясь, на юго-восток. Миновал заповедник и охранную зону, вошел в заказник «Долина дзерена».  Шел, не охотясь, оставлял мочевые метки, поднимался на возвышенности, заглядывал в старые ДОТы. Потратив два выходных, в десятый раз потеряли следы. К этому времени мы проследили под 200 км хода зверя. Это уже было под Забайкальском. Здесь, в полосе между погранзаграждениями и железной дорогой с трассой, животное бродило туда-сюда дня два, после чего все же решилось перейти оживленные магистрали и удалилось на восток.

Разумеется, следы мы фотографировали. Лишь иногда на твердом снежном насте отпечатывалась не только «подушечка» с пальцами, но и дополнительная «пятка», а также когти. У кошек когти отпечатываются редко – когда скользко. Уже приехав домой, поискал фотографии и зарисовки следов возможных претендентов. Следовая дорожка все-таки напоминала росомашью, но отпечатка пятого пальца в нашем случае не было. Сам след больше походил на кошачий, если бы не эта малозаметная «пяточка».  Отпечатка хвоста, характерного для больших кошек, тоже ни разу не встретили.  Но мало ли – зверь почти не ложился, а снег был рыхлый. В общем, закрались сомнения. Оставалось ждать результатов от знакомого генетика из Москвы, которому отправил с оказией собранные экскременты. Сегодня специалисты по одним какашкам скажут, кто их хозяин, а не только определят принадлежность к роду или семейству. Очень быстро пришла весть – «это не кошка, похоже, представитель куньих; стоит продолжать исследования?» Не стоит. Уже ясно – мы тропили росомаху.  Ошиблись, значит. Но обидно не это – информация интересна в любом случае. Очень жалели, что не догнали. В степи на машине был шанс настичь и сфотографировать  как в фотостудии, с набором поз и дублями. Хороших фотографий росомахи в природе нет, если не считать организованные съемки у постоянной привады, практикуемые в Финляндии. В общем, не повезло. Но о потраченных выходных не жалеем. Расширили кругозор и свои навыки следопытов.

Вадим Кирилюк